Родоначальница соединения многоцелевых атомных подводных лодок. Плавание апл подо льдами арктики Голубая ленточка подводной лодки к 115

2. Аварийные происшествия первых атомных подводных лодок ТОФ.

Освоение новой техники, особенно, когда действует сложная система человек-техника допускающая определенное количество сбоев, неминуемо приводит к аварийным происшествиям и катастрофам. ГК ВФМ СССР Горшков С. Г. неоднократно указывал, что аварии на флоте есть результат ошибочных (безграмотных или безответственных) действий л/с.

Можно на это списывать все, однако надежность техники и вооружения оставляла желать лучшего. Только сейчас, спустя десятилетия, начинаешь понимать и переосмысливать события тех дней.

Командование ВС СССР, практически никогда не уделяли должного внимания психологической устойчивости военнослужащих в той или иной обстановке, будь то атомная подводная лодка, несущая боевую службу в удаленном районе мирового океана или солдаты в боевой условиях в Афганестане или в Чечне. Роль психолога, как правило, возлагалась на политработников, большая часть которых не только не была подготовлена к выполнению этой задачи, но и всячески уклонялась от этого. Кто и когда задумывался над тем, почему в сложной ситуации одни теряются, другие наоборот действуют четко и организовано. Аварийные происшествия, как лакмусовая бумажка, демонстрируют профессиональную выучку, натренированность л/ с, персональную ответственность за порученное дело командиров всех степеней.
Анализ аварийных происшествий и катастроф значился только в приказах ГК И М. О.

В ВМС США с послевоенного периода, т. е. с 1945 г., существовало управление, которое занималось изучением, анализом и предупреждением аварий и катастроф, чего нет даже сейчас в нашем ВМФ. А ведь всем известно, что аварии повторяются из года в год. Так, в марте 1968 г. погибла на боевой службе пл К-129 проекта 629, а в июне 1973 г. произошла катастрофа с ПЛАРК К-56, при этом погибло 28 человек. Спустя 5 лет в июне 1978 года было аварийное происшествие на крейсере «Синявин», повлекшее гибель 23 человек, а в июне 1983 г. погибла ПЛАРК К-429 погибло 18 человек. Даже простым глазом видна простая установишаяся периодичность аварий. Объяснений этому я нигде не встречал. Может кто сможет дать вразумительное разъяснение?

Сбором информаций по боевой службе у нас занимался 24 НИИ ВМФ, который считал своей основной задачей защиту надуманных кандидатских и докторских диссертаций, офицерами, многие из которых и дня не служили на кораблях ВМФ.
Я хотел бы вкратце описать те аварийные ситуации, которые происходили при освоении новых атомных подводных лодок.

2.1. Аварийное происшествие на атомной подводной лодке К-122

Первая авария, в которой я оказался, произошла 30 августа 1963 г на первом же выходе в море ПЛАРК К-122. Ночью, когда ПЛ шла на глубине 80 метров, из-за ошибки оператора ГЭУ, был затоплен реакторный отсек. Вода на 3-ей палубе была по пояс с температурой 60 гр. С. Уровень радиации определен не был.

Действия л/с аварийных партий заслуживали самых высоких похвал. Так, матрос - турбинист Беда В. И. трижды входил в отсек и работал до тех пор, пока его в бессознательном состоянии (после теплового удара) не выносили из отсека. Придя в себя, он снова шел в аварийный отсек. Никто из л/с трех аварийных партий не дрогнул и сделал все, чтобы ликидировать аварию. Сутуация была усугблена тем, что для предотвращения затопления реакторного отсека был использован ВВД командирской группы.

Всплыв в надводное положение на остатке ВВД, пл передала аварийный сигнал по Флоту и направилась в базу. Командир ПЛАРК капитан 2 ранга Смирнов В. В. пришел в штурманскую рубку и спросил меня, где можно в случае потери плавучести выбросить пл на берег. К счастью этого делать не потребовалось. Через 2 часа к борту подошли 2 пл проекта 641. С таким экскортом мы вернулись в базу. Этот выход вызвал шок не только у Командования 15 эскпл, но и Командования КВФ.

2.2. Аварийные происшествия на атомной подводной лодке К-151

Не прошло и недели, как был получен аварийный сигнал от находящейся в автономном плавании, ПЛАРК К-151, на которой произошла авария ППУ(течь парогенераторов первого контура). Радиоактивность в кормовых отсеках была настолько высока, что нач. Службы-«Х» капитан-лейтенант Нефедов, посмотрев на дозиметрические приборы, которые все зашкалило, просто ничего в своем журнале не записал, т. к. каждый такой случай необходимо было докладывать по команде вплоть до ГК ВМФ.

По аварийному сигналу был сформирован сменный экипаж из л/с других апл и на плавбазе «Камчатский комсомолец» направлен в район встречи с аварийной пл, для смены экипажа. К счастью, все обошлось и пересадка не понадобилась.

После возвращения в базу 5 ноября во время «Проверки механизмов» при открытых верхнем и нижнем рубочных люках произошел разрыв колонки ВВД средней группы и наддув отсека. В море, а она вернулась 2 ноября, это бы закончилось гибелью л/с ЦП и третьего отсека, а возможно и всей апл.

При выходе в море в конце ноября ПЛАРК К-151 с л/с 331-го экипажа на борту, в подводном положении в ночное время произошла заклинка НГР, пл получила дифферент на нос около 15 гр, что заставило аварийной ее всплыть. При обследовании было установлено, что сломан балер НГР п/ б. В месте разлома была обнаружена раковина размерами с фуражку. Ошибка контролеров на заводе изготовителе. Подобная авария на среднем или полном подводном ходу и глубине более 100 метров могла бы закончится катастрофой.

2.3. Аварийное происшествие на атомной подводной лодке К-115

АПЛ К-115 на одном из выходе в море на глубине 100 метров на полном 25 узловом ходу столкнулась с неизвестным подводным объектом, удар от которого пришелся по правой скуле обтекателя ГАС, по боевой рубки и по правой линии вала, что привело к её заклиниванию. Лодка осталась на «одной ноге», а при всплытии, подняв перископ на скорости 10 узлов, погнула его и, лодка «ослепла». В ходе расследования установить происхождение подводного объекта не удалось.

Все эти аварии очень встревожили командования эскадры и флотилии, которые понимая, что освоение новых апл неминуемо связано с серьезными аварийными происшествиями, столкнулись с ними воочию.

2.4. Переход аварийной атомной подводной лодки К-122

В связи с выходом из строя 5-ти парогенераторов правого борта и 4-х левого, было принято решение - направить ПЛАРК К-122 на судоремонтный завод в б. Б. Камень для текущего ремонта и замены парогенераторов. Выход был назначен на 20 декабря 1963 г. Загрузив в ракетные контейнера вещи л/ с, часть из которых еще находилась в отсеках, ПЛ, ведомая двумя буксирами и ледоколом, вышла из Авачинской губы в район дефферентовки.

Во время дифферентовки было обнаружено поступление воды в среднюю группу ракетных контейнеров и на 2-ую (приборную БЧ-2) палубу 3-его отсека. Было принято решение-всплыть и следовать по плану, Однако, при продувании носовой и кормовой групп ЦГБ от дизель -генераторов, был подплавлен опорный подшипник дизель-генератора п/б и дизель выведен из строя.

Попытка пердать РДО на берег не увенчалась успехом, т. к. антенна оказалась залитой. Тогда командир принял решение -возвратиться в базу для устранения неисправностей. Каково же было разочарование командира 15эскпл контр-адмирала Рулюк, когда утром, придя на службу, он увидел стоящую у пирса нашу ПЛАРК.

Устранение неисправностей с привлечением специалистов СРЗ и 20-ти литровой канистры спирта, используемого для внутрисоюзных универсальных расчетов, позволило подготовиться к новому выходу 25 декабря, чтобы встретить новый 1964 г. в поселке Промысловка Приморского края, где проживали семьи членов экипажа, т. к. прибытие по предварительной прокладке намечалось на 10.00 утра 30 декабря.

Небольшое отступление. Командиром БЧ-1 ПЛАРК К-122 был вновь назначенный после окончания специальных классов капитан -лейтенант Ершов В. П., а штатный командир ЭНГ старший лейтенант Фомин Н. П находился в отспуске за два года. Поэтому меня, как имеющему допуск к управлению БЧ -1, прикомандировали на переход.

Следует учесть, что после прохождения СБР и полного размагничивания, когда пл три недели стояла обмотанная кабелями, не были проведены ни девиационные, ни радиодевиационные работы и поэтому поправка магнитного компаса и радиодевиация АРП-53 были неизвестны. Поправки лага (после докования) без мерной линии не были определены. Это по линии штурманов.

Более сложная ситуация складывалась у механиков. Кроме того, что возможности парогенераторов были на пределе, но и запасные энергоносители имели следующие возможности: АБ только 30 минут могла обеспечивать пл, а дизель-генератор п/б после ремонта гарантированно мог работать 18 минут, в то же время дизель-генератор л/ б всего 15 минут. Таким образом, в случае аварии с установкой электроэнергии хватило бы на 60-65 минут, а потом пл погрузились бы в темноту. Но несмотря на все это, было принято решение -идти домой, куда мы и вышли 25 декабря.

Первая неприятность случилась после прохода 4-го Курильского пролива и погружения в подводное положение. Снова было обнаружено поступление воды на приборную палубу 3-его отсека. Неисправность устранили довольно-таки быстро.

Надо заметить, что весь переход по решению штаба ТОФ был расчитан на ход 12 узлов, что поставило нас в крайне тяжелое положение. После погружения в 23 часа командир ушел отдыхать, оставив за себя на командирской вахте старпома капитан 2 ранга Банокина Г. Н. Старпом пригласил в ЦП ком. Д-1 (командира дивизиона движения) и 1 -го управленца. В штурманской рубке прошло маленькое совещание- какую скорость мы смогли бы выжать из остатков наших парогенераторов («бочек»).

Операторы прикинули и в течении 8 часов, во время отдыха командира, обеспечили ход 18 узлов. Это смогли сделать только высокопрофессиональные операторы. Утром, придя в ЦП командир снова уменьшил ход до установленного командованием Флота 12 узлов.

Через несколько часов в результате «течи» одного из оставшихся трех. парогенератора по правому борту и одного из 4-х по левому борту, которые были «отсечены», обстановка резко ухудшилась, ибо по всем действующим документам необходимо расхолаживать реактор п/б, но элэнергии для обеспечения движения и расхолаживания установки п/б нам бы не хватило.

К тому же из-за броска напряжения и несрабатывания БА вышел из строя один из 2-х гирокомпасов. Каждый раз как только командир уходил из отека, старпом под свою ответственность увеливал ход до 17 узлов, это позволило на сутки раньше планового срока подойти к проливу Лаперуза.

При подходе, а мы уже не имели обсервации около 60 часов, т. к. метеоусловия и неисправности навигационных приборов не позволяли это сделать. Начальник Службы-РТС капитан-лейтенант К. Пригласил меня в рубку радиолокации для определения места с использованием станции РЛК-101.

Настраивая станцию, он разбил клистрон, а запасного у нас не было. Так мы не только не смогли уточнить свое место, но и оказались в радиотехнической слепоте. После всплытия в назначенной точке при подходе к проливу Лаперуза, погода испортилась. Дул сильный до 7 баллов ветер, температура опустилась до 15-18 гр. С ниже нуля, шел сильный снег, видимость нулевая, несколько метров. Корабля сопровождения при форсировании пролива Лаперуза Командованием Флота нам выделено не было. Не имея радиолокации, почти вслепую, мы быстро двигались к проливу.

В это время поступил доклад из 5-го реакторного отсека. Греется опорный подшипник основного питательного насоса реактора п/б. Температура на пределе. более 110 гр. С Повышение еще на 2-3 гр. С требовалось остановить насос и начать расхолаживание установки. Правда технически выполнить это не было возможно из -за описанных ранее неисправностей. В такой ситуации нас ожидает тепловой взрыв (то, что было на Чернобыльской АЭС), поэтому приказано разобрать средства индивиндуальной защиты (ИСП-60). На пл на переход кроме основного экипажа было прикомандировано несколько человек из разных управлений штаба и тыла флота, на которых аппаратов взято не было.

Командир по трансляции дал команду, чтобы л/ с смог бы написать письма родным и близким и должен быть готовым исполнить свой воинский долг до конца.

Одновременно была подготовлена и передано РДО в адрес Командующего флотом с перечислением 68 неисправностей и запросом увеличить ход, чтобы успеть прибыть в базу своим ходом, а не на буксире.

Перед проходом пролива Лаперуза, уточнили свое место по глубинам, опасаясь наскочит на Камнь опасности, небольшой островок, расположенный в середине пролива. Сам пролив проскочили, как «Летучий голландец»: вслепую, без локации, в шторм, при видимости несколько метров на полном надводном ходу.

После прихода в точку погружения, погрузились и командир сам приказал увеличить ход до максимально возможного. Всплыли через 4 часа под перископ для приема РДО, в котором ОД Флота запрашивал командира подтверждение готовности принять участие в учении в районе Корейского пролива в течении 5-7 суток и срок прибытия в этот район. И это после получения ими нашего РДО с криком о помощи? Такие безграмотные действия командования флота ставили пл на грань катастрофы.

После прибытия в базу на докладе команира пл Ком ТОФ адмирал Амельео Н. Н. сказал, что мы здесь в штабе -дураки, ничего не знаем и не понимаем в апл. Не отвечая на полученное РДО, командир повторил РДО с неисправностями и, вновь погрузившись, увеличил ход.

Доклад о температуре подшипника поступал в ЦП каждые 15 минут. Правда, когда спросили командира БЧ-5 , как они определяют температуру, он сказал, что на ощупь. Естественно температура была значительно больше установленного предела, но советская техника выдержала экзамен еще раз.

29 января мы всплыли в установленной точке и легли на курс в залив Стрелок. При выборе ориентиров на берегу для определения места в темное время суток мы посчитали, что сегодня воскресенье, значит в рыбацком поселке все будут около магазина, который должен светиться ярче всех других объектов посёлка. Так оно и было. В базу вошли без замечаний. В момент швартовки к пирсу № 1 в б. Павловского на мостик поднялся шифровальщик и передал командиру полученное РДО. В нем значилось «Разрешаю увеличить ход. После прибытия в базу-на доклад. Ком ТОФ».

Такие события остаются в памяти на долгие годы. Только когда занавес секретности, который окутывал все, что было связано с атомным флотом, спал, появилась возможность рассказать как это было.

Совет Министров СССР 22.10.1955 года принял постановление, в соответствии с которым приступили к разработке серийной АПЛ проекта 627А (шифр «Кит»). За основу взяли атомную подлодку проекта 627. При сохранении основных тех. решений, главной энергетической установки и оборудования, у новых субмарин должны были быть повышенные надежность и живучесть, усовершенствованное штурманское вооружение. Чтобы создать более благоприятные условия работы ГАС (гидроакустическая станция) «Арктика-М», ее антенна была перемещена в специальный наплыв в килевую часть носовой оконечности. Антенну МГ-10 (шумопеленгаторная станция) установили над торпедными аппаратами.

В СКБ-143 весной 56-го года разработали тех. проект усовершенствованного корабля, а уже осенью завершили переработку эксплуатационной документации и рабочих чертежей. В Северодвинске в 55-м году, еще до окончательных результатов испытаний первого атомохода, а также завершения проектных работ, были развернуты работы по строительству 12 лодок проекта 627А. В августе 56-го года заложили первую атомную подводную лодку данного проекта - К-5, на воду ее спустили в сентябре 58-го г., в состав Северного флота субмарину приняли 27.12. 1959. Во время испытаний подлодки К-5, при 80-процентной мощности энергоустановки, была достигнута самая большая в мире скорость подводного хода, которая составила 28 узлов.

Согласно расчетам при максимальной мощности скорость должна была составить 30 узлов.

31.04.1960 в состав Северного флота, после К-5, вошла вторая АПЛ данного проекта - К-8. После этого 23 декабря 1961 года были приняты лодки К-11, К-21 и К-52; 16 октября 1962 года – К-133, К-181; 30 декабря 1962 года – К-115, 4 ноября 1961 года – К-42, К-152; 20 декабря 1963 года – К-50.

Экипажи первых серийных атомных подлодок формировали на базе дивизиона производимых подводных лодок проекта 615 в Ленинграде. В конце 57-го года дивизион строящихся атомных подводных лодок перевели в Северодвинск. Командиры лодок, а также офицеры электромеханических БЧ стажировались в Обнинске.

Западная Лица стала первым местом базирования атомных подводных лодок. Формирование бригады АПЛ началось здесь же. В августе 1961 года разросшуюся бригаду реорганизовали в две дивизии. В состав дивизии (тактический номер «3») вошли все лодки проекта 627 и проекта 627А (дивизию «31» укомплектовывали лодками проекта 658). Кораблям проектов 627, 627А по НАТОвской системе классификации присвоили обозначение November.

Надежность подлодок 627 и 627А проектов первоначально была относительно низкой. Основной причиной этому был низкий ресурс парогенераторов главной энергоустановки. В трубных пучках парогенераторов по истечении нескольких сотен часов работы появлялись микротрещины. Через них вода из первого контура попадала во второй, повышая тем самым уровень радиоактивности в нем. Недостаточная надежность парогенераторов не позволила использовать во время Карибского кризиса (осень 1962 года) корабли 627А проекта, хотя к тому времени в Северном флоте имелось уже 6 АПЛ проекта 627 и проекта 627А. Однако, по мере «доводки» и освоения техники личным составом, надежность кораблей первого поколения повышалась. В 1961 году 4 АПЛ проектов 627 и 627А (командиры В.Л. Березовский, В.И. Зверев, Л.М. Жильцов и В.П. Рыков) выполнили арктический поход. Во время данного перехода лодка К-52 под командованием В.П. Рыкова прошла 516 миль под сплошным льдом, а К-3 под командованием Жильцова достиг 82-й широты.

Более продолжительное подледное плавание было совершено лодкой К-21 627А проекта (командир экипажа В.Н. Чернавин), которая в 1962 году прошла 1700 миль подо льдом. При этом отрабатывали тактику подледного плавания, методику ориентирования и всплытия в полыньях.

Данные подвиги позволили приступить к привлечению атомоходов проекта 627 к несению боевой службы, которая заключалась в слежении за морскими носителями ядерного вероятного противника, и поддержанию готовности к нанесению упреждающего удара по ним, при получении такого приказа. Несение боевой службы как особого вида деятельности кораблей военно-морского флота практиковалось с 61-го года. На начальном этапе для этой цели использовали надводные корабли и дизель-электрические подлодки. Советские АПЛ первый выход для слежения за авианосцами и ракетоносцами ВМФ США выполнили в 1965 г.

Первый удачный поиск с относительно длительным слежением за «противником» - американским ударным авианосцем «Саратога» - был осуществлен в 1965 году в Атлантике лодкой К-181 (командир корабля капитан 1 ранга Борисов). Советская атомная подлодка на протяжении четырех суток «вела» американский корабль. Увеличение интенсивности службы и привлечение к ней атомных подлодок достаточно быстро принесло плоды: если за весь 1964 год дизель-электрические подлодки во время боевой службы обнаружили 16 подводных целей, то уже в следующем году, когда «на сцене» появились АПЛ проекта 627, число обнаружений увеличилось до 42. Однако необходимо признать, что атомные субмарины первого поколения для охоты за подлодками противника не предназначались: у гидроакустического оборудования были относительно низкие характеристики, а шумность лодок была велика. В связи с этим контакты с атомными подводными лодками ВМС США имели, в основном, кратковременный характер и не удавалось установить длительного слежения. При этом необходимо отметить, что американские ВМС, имеющие к середине 60-х г. малошумные специализированные противолодочные АПЛ (тип «Трешер»), также не могли обеспечить регулярное слежение за ракетными атомоходами СССР первого поколения, даже несмотря на то, что они обладали относительно высокой шумностью.

Лодками проекта 627 было совершено несколько дальних походов, которые стали яркими страницами в как отечественного, так и мирового подводного мореплавания. Данные походы, кроме прочего, имели морально-политическое значение: отечественный флот впервые доказал, что способен на равных противостоять флотам Великобритании и США. В сентябре 63-го года атомная подлодка К-115 (командир корабля – капитан второго ранга Дубяга, старший похода – капитан первого ранга Кичев) совместно с подлодкой К-178 проекта 658М (командир корабля - капитан второго ранга Михайловский) совершили подо льдами Северного Ледовитого океана переход на Тихоокеанский флот. За шесть суток было пройдено 1600 миль. Командир АПЛ получил звание Герой Советского Союза.

ПЛА пр.627-А – вид с кормы в нос на ограждение рубки

Также в 1963 году лодка К-181 (командир корабля – капитан второго ранга Сысоев, старший похода – командующий СФ адмирал Касатонов) совершила высокоширотный поход, всплыв на Северном полюсе 29 сентября. Старшему похода и командиру АПЛ были присвоены звания Герой Советского Союза. Атомную подлодку наградили Орденом Красного Знамени.

Чтобы проверить возможности применения АПЛ в южных широтах, атомоход К-133 совершил в 1963 году поход в экваториальный район Атлантического океана.

В 1966 году данный опыт пригодился, когда входящая в состава третьей дивизии подлодок СФ АПЛ К-133 под командованием капитана 2 ранга Столярова совместно с ракетоносцем К-116 под командованием капитана 2 ранга Виноградова совершили через Атлантический и Тихий океаны «кругосветный» переход на Тихоокеанский флот, пройдя за 54 суток в подводном положении почти 20 тыс. миль. Руководитель перехода контр-адмирал А. Сорокин, командир АПЛ Столяров, командиры электромеханических боевых частей капитаны 2 ранга Самсонов и Морозов, а также заместитель командира по ПЧ капитан 2 ранга Усенко получили звание Герой Советского Союза. Подготовку к выполнению такого сложного задания провели в рекордно короткие сроки: за один месяц моряки отработали три курсовые задачи.

В 66-м году АПЛ К-14 под командованием капитана первого ранга Голубева совершила 17-суточный переход под арктическими льдами, проложив трассу, по которой позднее осуществлялась перегонка на Тихоокеанский флот атомоходов европейской постройки. Позже движение в обратном направлении было освоено «комсомольскими» лодками новых проектов. Старший на переходе командир дивизии контр-адмирал Игнатов и командир АПЛ получили звания Герой Советского Союза.

В 1968 г. очередной подледный переход на Тихоокеанский флот выполнила К-42 под командованием капитан второго ранга Заморева. АПЛ совместно с К-55 проекта 658М прошла под арктическими льдами. Данный поход от предшествующих отличался тем, что корабли несли штатное ядерное оружие на борту.

Подводные лодки пр.627-А сфотографированные с самолётов и вертолётов НАТО

В то же время служба атомных подлодок проекта 627А сопровождалась трагедиями, а не только успехами. К сожалению, это было неизбежной платой за освоение новой техники (ни китайские, ни американские подводники-атомники также не избежали трагедий с человеческими жертвами). 12 апреля 70-го года при проведении крупномасштабных учений «Океан» АПЛ К-8 под командованием капитана 2 ранга Бессонова затонула. Корабль к участию в данных учениях специально не готовился, он завершил несение боевой службы в Средиземном море. После пополнения с надводного корабля запасов продовольствия и средств регенерации АПЛ К-8, согласно первоначальному плану, прошла Гибралтарский пролив в подводном положении и вышла в Атлантику. Там 7 апреля лодка получила приказ следовать для участия в учениях в заданный район. В дальнейшем атомная подлодка на связь не выходила.

В Бискайском заливе в нескольких сотнях миль от испанских берегов 08.04 в 21:30 на борту атомной подлодки в третьем отсеке возник пожар, который вызвало возгорание патронов регенерации. Сработала система аварийной защиты реактора, и корабль, всплывший в надводное положение, остался практически без электроэнергии. Из-за неисправности дизель-генераторы использовать не удалось. Запас воздуха был израсходован на вторые сутки. Это затруднило выравнивание дифферента, а также поддержание плавучести. За живучесть корабля экипаж боролся более трех суток, но спасти АПЛ К-8 не удалось. Седьмой и восьмой отсеки начали заполняться забортной водой. В 06:18 12 апреля АПЛ затонула на глубине 4680 метров. При этом погибло 52 члена экипажа. Некоторых людей эвакуировали на советские суда, которые подошли к месту аварии. Командир лодки капитан 2 ранга Бессонов получил звание Герой Советского Союза посмертно. Его именем, а также именем начальника медицинской службы капитана медицинской службы Соловья названы улицы в городе Гремиха.

Аварийная лодка К-8 терпит бедствие в Бискайском заливе после сильного пожара. Апрель 1970 г.

Все корабли проекта 627А вывели в резерв и списали в 1989-1992 годах. На Тихом океане завершили службу лодки К-14, К-42, К-115, К-133 и К-181, на Северном флоте – остальные.

Технические характеристики АПЛ проекта 627А:
Наибольшая длина – 107,4 м;
Наибольшая ширина -7,9 м;
Средняя осадка – 5,7 м;
Водоизмещение нормальное – 3101 т;
Запас плавучести – 30 %;
Предельная глубина погружения – 300 м;
Полная скорость подводного хода – 30 узлов;
Надводная скорость – 15 узлов;
Автономность – 50 суток;
Экипаж – 110 человек.

Первые походы АПЛ в Арктику имели главной целью посещение географической точки Северного полюса. Первым из ПЛ «верхушки» Земли достиг американский «Nautilus». Черед наших подводников наступил в1962 г., когда в точке с нулевыми географическими координатами оказалась советская АПЛ К-3.

В дальнейшем США и СССР систематически использовали и продолжают использовать Арктику. Круг решаемых в этом регионе задач значительно расширился и включает в себя патрулирования ПЛАРБ в готовности к нанесению удара с получением приказания верховного командования и действия многоцелевых АПЛ с задачей поиска и слежения за ракетными АПЛ противника (с целью после начала военных действий немедленно уничтожить противника).

В ВМФ России до сих пор существует специфическая задача перебазирования АПЛ с СФ на ТОФ и наоборот с целью усиления соответствующих группировок подводных сил. Эта задача выполнима лишь в короткий промежуток времени – с конца августа до начала сентября, так как в остальное время ледовая обстановка довольно сложная, не позволяющая АПЛ всплывать и следовать в надводном положении на участке от изобаты100 мв Чукотском море в Берингов пролив до изобаты100 мв Беринговом море. Идти же в подводном положении на этом участке не позволяют малые глубины. Таким образом, если СФ может решать практически все задачи круглый год, а переводы лодок – только в указанный короткий промежуток времени, то ТОФ может осуществлять только приём или отправку ПЛ, совершающих межтеатровый маневр.

С 1977 г. на Камчатку Северным морским путём стали переходить АПЛ пр.670 . Об одном из таких переходов, в котором довелось участвовать и мне, хотелось бы рассказать подробнее.

В период описываемых событий в состав ТОФ начали поступать североморские АПЛ пр.670 (см. таблицу ). В 1979 г. штаб ТОФ спланировал в Чукотском море два мероприятия: встречу К-320, которая должна была совершить переход с СФ на ТОФ, и первый в истории ТОФ поход АПЛ пр.670 (К-212 под командованием капитана 2 ранга А.А.Гусева) в Чукотском море подо льдом до 76°N.

Для обеспечения действий ПЛ были выделены ледоколы «Иван Сусанин» и «Литке», ГИСУ «Анадырь» и МБ-147. Старшим на поход назначили меня. К тому времени в звании капитан 1 ранга я был командиром дивизии АПЛ, в состав которой и приходили АПЛ пр.670 . Место нахождения нашего походного штаба во главе с моим заместителем капитаном 1 ранга Н.В.Анохиным было определено на ледоколе «Иван Сусанин».

Началась подготовка К-212 к походу. Экипаж лодки отработал полный курс боевой подготовки, все виды запасов были доведены до 100%, в боезапас включили две специальные торпеды для подрыва льда с целью создания полыньи (это необходимо для экстренных всплытий в аварийных ситуациях). Командование проработало и изучило маршрут перехода. Непосредственно перед выходом К-212 выдержала проверки штабами дивизии и флотилии.

Изучение маршрута по навигационно-гидрологическим пособиям показало, что плавание будет происходить в сложной обстановке. Большую часть подледного пути над нами будет или двухлетний лед (толщина не менее 2 м, большая высота надводной части, торосы на нём сглажены), или арктический пак (многолетний лёд толщиной 2,5 ми более, поверхность холмистая, в изломе – голубой цвет). Ожидалось, что в отдельных районах Арктики нам будут встречаться очень своеобразные дрейфующие льды – ледяные острова (толщиной 70-80 м, возвышение над уровнем моря – до 12 м).

При подготовке к походу изучили опыт, полученный при переходах АПЛ с СФ на ТОФ. При пожаре, поступлении забортной воды, радиоактивной опасности ПЛ не сможет сразу всплыть в надводное положение – над ней ледяной панцирь, для всплытия придётся искать полынью. Если в течение считаных минут или даже секунд таковой не найдётся, лодка погибнет. По этим причинам плаванье подо льдом всегда связано с определённым риском. Недаром за переход с Баренцева моря на Тихий океан подо льдами Северного Ледовитого океана командирам ПЛ присваивали звания Героев Советского Союза, а остальной личный состав награждался орденами, медалями, ценными подарками и грамотами.

Переход в Чукотское море

В воскресенье 26 августа в 5.00 К-212 отошла от пирса. Весь день до точки погружения мы шли со скоростью 4 уз в надводном положении. Так спланировал штаб ТОФ – чтобы К-212 и совершавший переход РПКСН могли безопасно разойтись.

В течение 27 августа лодка трижды всплывала на перископную глубину для сеанса радиосвязи с берегом и определения места. При каждом всплытии станция РТР обнаруживала работу поисковой РЛС противолодочного самолёта «Orion» ВМС США. Это свидетельствовало о том, что за нами ведётся слежение: переход в надводном положении не прошёл даром. Более того, в нашем районе американцы выключили ведомую навигационную станцию «LORAN С», что создало для штурманов АПЛ определённые трудности в определении своего места при неблагоприятных погодных условиях. Появились первые неисправности матчасти: сгорел электродвигатель насоса охлаждения вспомогательного оборудования (неисправность успешно устранили).

28 августа прошли о. Беринга и Медный, оставив их слева, справа – о. Атту. В соответствии с планом перехода идём со скоростью 15 узлов. На таком ходу нас, безусловно, наблюдала система SOSUS.

Наступило 29 августа. При каждом всплытии на сеанс радиосвязи с берегом в перископ наблюдали туман и облачность 10 баллов, что полностью исключило возможность определения места ПЛ по небесным светилам. Обнаружил в работе штурманов ошибку в счислении места в10 миль. Вместе с командиром лодки приняли организационные и воспитательные меры.

В четверг 30 августа прошли изобату100 ми всплыли в заданной точке, движение продолжили в надводном положении. Злая короткая волна бьёт в правый борт, облачность – 10 баллов. Следуем в точку встречи с МБ-147. Поисковой станцией обнаружили работу НРЛС буксира и через 30 минут обнаружили его визуально. Обменялись с МБ-147 позывными, построились в строй кильватера (буксир следует головным) и продолжили движение.

В б. Провидения К-212 пришла 31 августа, берег видно плохо. Ожидается, что завтра мы пройдем м. Дежнёва.

1 сентября проходим Берингов пролив. В перископ виден памятник С.Дежнёву. Это самый восточный берег нашей страны, направо далеко в дымке – Аляска. Следуем вдоль советско-американской границы. Мыс Дежнёва впервые обошла с моря в 1648 г. экспедиция землепроходцев во главе с казаком Семеном Дежнёвым и купцом Федотом Алексеевым, вышедшей из реки Колыма.

2 сентября вошли в Чукотское море. Погода, как по заказу: море – 1 балл, ветра нет, с утра было солнце, но облака уже к обеду завоевали всё пространство, лишь у горизонта они образуют кажущуюся землю, льды и фантастические фигуры. Завтра подойдём к о. Врангеля и Геральда. Остров Врангеля был издавна известен чукчам, видевшим его в ясную погоду из района м. Якан. На западном берегу острова близ м. Фомы найдены следы чукотского селения XVIII в. Впервые на карту остров был довольно точно нанесён со слов чукчей гидрографом Ф.П.Врангелем в1823 г. В действительном существовании острова первым удостоверился американский мореплаватель Т.Лонг в1867 г. Его именем назван пролив между о. Врангеля и материком. Остров Геральд расположен в 35 милях к E-N-E от о. Врангеля и был открыт в 1849 г. английским судном «Harald», в честь которого и был назван.

3 сентября прошли о. Геральд. Начали встречаться отдельные льдины, похожие на малые корабли. Лёд на изломах имел голубой цвет. Погода нам благоприятствует: море – 1–2 балла, температура воздуха -1…-5°С. Получили от нашего походного штаба точку встречи и границу льдов.

4 сентября с помощью РЛС обнаружили наш отряд кораблей, находившийся у кромки льда. Установили радиосвязь с ледоколом «Иван Сусанин». Через полчаса обнаружили отряд визуально: на якоре – ГИСУ «Анадырь», в дрейфе – ледокол «Литке», «Иван Сусанин» стоит во льдах. По радио связался с руководителем походного штаба капитаном 1 ранга Н.В.Анохиным. Выяснил обстановку: на «Литке» лопнула правая линия вала; чтобы не потерять винт, экипаж провел соответствующие водолазные работы. Выставлено четыре гидроакустических маяка. Всплытие К-320 ожидалось 5 сентября в 22.00.

После переговоров К-212 подошла к самой кромке льда. Лёд рыхлый, размытый, но встречаются и крупные торосы. Наблюдали несколько моржей и белых медведей, которые людей и кораблей не боятся.

Встреча К-320

5 сентября находимся в20 миляхюжнее ледокола «Иван Сусанин» в ожидании подхода и всплытия К-320. Прилетел противолодочный самолёт «Orion» ВМС США и начал на небольшой высоте облёт наших кораблей. С «Ивана Сусанина» сообщили, что К-320 всплыла и под проводкой МБ-147 начала движение к нам. Через несколько минут их обнаружили и мы, сблизились на голосовую связь, застопорили ход.

Начали переговоры, поздравив экипаж с успешным выполнением задачи. Старший на борту – Герой Советского Союза контр-адмирал Е.Д.Чернов. Он сказал, что у них всё в порядке, всплывали в полынье в200 миляхот кромки льда, лёд в полынье был толщиной20 см, толщина льда до кромки – 5-7 м. Взрывы шашек, которые производились ледоколом «Иван Сусанин», слышали с расстояния 44 миль, а сигналы гидроакустических маяков наблюдали с 20 миль.

Мы пожелали им счастливого пути, и К-320 начала движение в строю кильватера с МБ-147 к месту базирования.

Запросили у оперативного дежурного ТОФ разрешение на тренировочное подлёдное плаванье. Ждём ответа, готовимся к погружению. Приспособили трубку воздуха среднего давления от тифона для подачи пузырей, чтобы ориентироваться при всплытии без хода в полынье.

Тренировочное плаванье подо льдом

Обсудили с Капитаном 1 ранга Н.В.Анохиным необходимые вопросы, пожелали друг другу всего самого хорошего и пошли под воду курсом N от гидроакустического маяка (МО-2).

По показаниям эхоледомера и тракта миноискания появились льды, глубина –50 м, скорость – 7 уз. Отметили отдельную льдину толщиной до 10 м, погрузились на глубину 60 м.

Ночь, идём подо льдами, все успокоились, жизнь продолжает идти своим чередом.

Наступило 6 сентября. С момента погружения постоянно наблюдали взрывы шашек с «Ивана Сусанина». В 02.00 повернули на обратный курс.

Услышав работу МО-1 и МО-2, определили место ПЛ: дистанция до маяков –16 миль. Наметили точку всплытия по корме «Ивана Сусанина», в трех милях. В точно назначенное время всплыли, замерили дистанцию РЛС до ледокола – 3 мили.

Донесли на КП ТОФ о выполненной задаче и запросили разрешение на двухсуточный поход. После обеда погода ухудшилась: ветер усилился до 15 м/с, море – 5 баллов, облачность – 10 баллов. Мы ушли в район у МО-4, а «Иван Сусанин» зашёл в лед.

В 13.59 на лодке сработала аварийная защита реактора из-за неграмотных действий командира группы дистанционного управления. С этим быстро справились, и ГЭУ продолжила работу в нормальном режиме.

Несмотря на плохую погоду опять прилетел американский «Orion» и стал методично проходить над нами на бреющем полёте в течение трёх часов. К вечеру пришло радио от командующего флотом – нам разрешили произвести подлёдное плавание с 02.00 7 сентября по 02.00 9 сентября. Море – 5 баллов, идёт дождь, ветер – до 17 м/с.

Двое суток подо льдами

7 сентября передали радио на КП о начале похода и произвели погружение. Глубина – 40, 50, 70,100 м. На перископе несут непрерывную вахту, наблюдатель за обстановкой находится в трюме, откуда постоянно поступают доклады: «Темно, темно, светло». «Светло» – значит, между льдинами есть чистая вода или тонкий молодой лёд.

8 сентября повернули на курс 180е, следуем к району нахождения наших кораблей. Продолжаем искать полынью. Наконец, обнаружили полынью длиной около 4 каб. Определили её размеры – 9 х 4,5 каб. С учётом течения встали в расчётной точке на стабилизатор глубины без хода и начали медленное всплытие на перископную глубину.

Доклад из трюма: «Льда нет». Дали пузырь в среднюю группу ЦГБ, подвсплыли на глубину 5 м. Подняли перископ: солнце, голубое небо и кругом белые льды, ПЛ находится посередине полыньи. Лёд вокруг полыньи битый, есть льдины толщиной 1,5-2 м. между ними тонкий лёд толщиной от 1 до 10 см.

Часть личного состава поднялась на мостик. Тихо, белое безмолвие. Увидели у самого борта моржа, тот с интересом стал нас рассматривать, потом поднырнул под лодку, всплыл с другого борта, где и продолжил свои наблюдения.

В 13.20 погрузились в полынье и продолжили движение к отряду кораблей. Взрывы услышали с 42 миль, а МО-1 – с 26 миль.

Возвращение

Отряд кораблей и К-212 построились в строй кильватера и начали движение к месту базирования. В дальнейшем я перешёл на ледокол «Иван Сусанин».

Нас уже ждали следующие походы, задачи и практические стрельбы. Флотская формула «Наказание невиновных и награждение непричастных» в нашем случае не сработала – о нас просто забыли.

Страница 2 из 3

Вообще в 1962 г. штаб и корабли 3-й ДиПЛ (а после перебазирования в Иоканьгу – 7-й ДиПЛ) помимо обеспечения перехода К-3 к Северному полюсу, решали следующие задачи: дальнейшее освоение районов плавания в оперативной зоне СФ; подготовка и стажировка экипажей строившихся АПЛ после их подготовки в учебных центрах ВМФ, а также испытания новой техники. Так, например, К-21 после завершения отработки задач боевой подготовки с 24 марта по 14 мая 1962 г. впервые среди однотипных кораблей предприняла поход на полную автономность. Затем, в рамках подготовки к походу К-3 к Северному полюсу, она отрабатывала приемы всплытия в полынье, образовавшейся после четырех- торпедного залпа под паковый лед. Проверяла работу эхоледомеров и системы кур- соуказания в широтах до 85°, а также способы определения места при помощи теодолитов и прослушиванием подрывов специальных зарядов, сбрасываемых с обеспечивающих надводных кораблей.

После завершения похода К-3 к Северному полюсу, перед командованием 1-й ФлПЛ, были поставлены следующие новые задачи: обеспечение первого трансарктического перехода на ТОФ двух лодок соединения; первого похода на боевую службу в Средиземном море; переход одного корабля к Северному полюсу и разработка новых тактических приемов боевого использования АПЛ. Характерно то, что Генеральный штаб ВС СССР для перехода на Дальний Восток выделил К-115, которую первой среди АПЛ отечественного флота оснастили парогенераторами, изготовленными из титановых сплавов. Решение о том, какой корабль пойдет на Северный полюс, а какой совершит трансарктический переход, должно было принять командование СФ.

24 февраля 1963 г. на специальном совещании с участием высших офицеров СФ и представителей 1-й ФлПЛ поступило предложение отправить на полюс только что завершившую испытания К-181, а на Дальний Восток – К-178 под командованием капитана 2 ранга А.П. Михайловского. При этом планировалось, что эта лодка, вооруженная БР, начнет движение по маршруту только после того, как К-115 достигнет Камчатки. Подготовка этого корабля к походу прошла на удивление гладко. Ни один из контрольных выходов в море не сопровождался аварийными ситуациями, связанными с работой главной энергетической установки.

3 сентября 1963 г. лодка вышла в трансарктический переход на Дальний Восток под командованием капитана 2 ранга И.Р. Дубяга. Старшим на борту бьш начальник штаба 1-й ФлПЛ капитан 1 ранга В. Кичев. Во время перехода велся промер глубин при помощи эхолота. Благодаря этому удалось подтвердить гипотезу о том, что Уральский хребет вдается далеко в Северный Ледовитый океан. После пересечения хребта К-115 должна была выйти на дрейфующую станцию СП-10. Однако 11 сентября 1963 г. попытка всплыть возле этой станции завершилась ударом о паковый лед из-за того, что командир корабля не пользовался перископом, ориентируясь исключительно по данным эхоледомера. В результате были повреждены ограждение рубки и вертикальный стабилизатор.

12 сентября 1963 г. при помощи эхоледомера удалось обнаружить полынью в районе станции СП-12. При этом хорошо прослушивались взрывы специальных зарядов, сбрасываемых полярниками. На этот раз всплытие в полынье в районе станции происходило с соблюдением всех правил и закончилось успешно. В соответствии с письменным указанием Н.С. Хрущева в адрес КП ВМФ открытым текстом была передана соответствующая радиограмма. Из-за пасмурной погоды точно определить свое место лодке не удалось. Она продолжила движение к Беринговому проливу, руководствуясь данными счисления.

16 сентября 1963 г. корабль вышел из-под пакового льда и после уменьшения глубин до 20 м всплыл в надводное положение. Когда К-115 вышла к горлу Берингова пролива, в нем уже патрулировал ледокол Береговой охраны США. Он не осмелился приблизиться к советской лодке, так как ее сначала прикрывала авиация ТОФ, а затем ледокол Пересвет. 17 сентября 1963 г. корабль прибыл в Петропавловск-Камчатский. На подходах к базе его встретил заместитель командующего ТОФ вице-адмирал Г.К. Васильев, который подписал приемный акт. За трансарктический переход К-115 ее командиру капитану 2 ранга И.Р. Дубяга было присвоено звание Героя Советского Союза, а остальной экипаж наградили орденами и медалями.

Тем временем К-181 готовилась к штурму Северного полюса. Она была вооружена новейшим навигационным комплексом «Сигма-627», который решал примерно те же задачи что и комплекс «Сила-Н», установленный ранее на К-3. Однако подготовка к походу осложнялась тем, что во время постройки лодки этот комплекс полностью не укомплектовали и не установили некоторое оборудование, необходимое для плавания в высоких широтах. Оно доставлялось в аэропорт Североморск-2 на самолетах прямо с заводов-изготовителей, а затем на грузовиках перевозилось в Западную Лицу и монтировалось на корабле.

Такая спешка привела к тому, что многие образцы оборудования не прошли должных испытаний, и во время контрольных выходов К-181 на ее борту порой находилось до 300 человек, включая представителей штаба СФ, науки и промышленности. Несмотря на все проблемы корабль в соответствии с планом 25 сентября 1963 г. направился к Северному полюсу. Им командовал капитан 2 ранга Ю.А. Сысоев. Старшим на борту был командующий СФ адмирал В.А. Касатонов. Вместе с ним в походе принимали участие 15 офицеров различных штабов, а также пять представителей прессы – всего вместе с экипажем 124 человека (вместо 104, предусмотренных штатным расписанием). Несмотря на это поход прошел успешно. 29 сентября лодка всплыла в полынье, в непосредственной близости (в двух кбт) от Северного полюса, и 4 октября 1963 г. благополучно возвратилась в Западную Лицу. За 219 часов похода она провела подо льдами около 107 часов.

Наряду с Арктикой первые советские АПЛ активно осваивали и тропические широты. Во второй половине 1963 г., после отработки задач боевой подготовки К-133 под командованием капитана 2 ранга Ю.А. Слюсарева совершила 51-суточный поход в экваториальные воды Атлантики. Во время этого плавания проверялась работа технических средств корабля в зоне повышенных температур забортной воды и в условиях повышенной влажности внутри отсеков. Из похода корабль возвратился с вышедшими из строя парогенераторами, что заставило в октябре 1964 г. поставить его в восстановительный ремонт. Схожую задачу в первой половине 1964 г. решала К-159. Она первой среди отечественных АПЛ вышла на боевую службу в Средиземное море, которая продолжалась 35 суток. Пролив Гибралтар корабль дважды форсировал под иностранными торговыми судами и, судя по всему, оставался незамеченным для противолодочных сил и средств вероятного противника. Во время этого похода отрабатывались способ определения места при помощи радионавигационной системы LORAN-C и приемы слежения за группировками надводных кораблей ВМС стран NATO. Одновременно проверялась (как и в случае с К-133) работа технических средств в условиях повышенных температуры и влажности.

К-42 с 7 сентября по 2 октября 1964 г. несла боевую службу в северной Атлантике, в районе проведения учений ВМС стран NATO «Feniks-64». Используя корабельные радиотехнические средства, она проверяла соответствие между фактическими действиями корабельных группировок вероятного противника и теми, что были предписаны соответствующими боевыми документами. Два последних похода положили начало регулярному несению боевой службы советскими АПЛ различного назначения в отдаленных районах Мирового океана. При этом корабли решали различные задачи: от поиска и слежения за кораблями вероятного противника до выявления возможностей его противолодочных сил и средств. Порой эти задачи совершенно не соответствовали боевым возможностям лодок пр.627 и пр.627А. Наиболее наглядным примером этого может служить поход К-21 в Норвежское море, осуществленный в период с 23 апреля по 21 мая 1964 г. Он проводился в рамках учений «Ограда». В соответствии с их легендой кораблю надлежало отработать различные приемы поиска и слежения за американскими АПЛ под паковым льдом. Мало того, что радиотехнические средства и высокий уровень первичного акустического поля в принципе не позволяли К-21 с высокой эффективностью решать подобные задачи, она еще и не могла далеко заходить под лед, из-за низкой надежности главной энергетической установки. Единственным объяснением столь своеобразного использования первых отечественных АПЛ с торпедным вооружением первого поколения может служить то, что в тот период они являлись единственной силой, способной бороться с лодками ВМС США под ледовым панцирем.

Примером более продуманного использования этих кораблей могут служить походы К-181 в Норвежское море и северную Атлантику, осуществленные с 16 марта по 14 апреля и с 17 июля по 15 августа 1964 г. в рамках все тех же учений «Ограда». Перед кораблем стояла задача выяснить возможности вероятного противника по обнаружению отечественных АПЛ на противолодочных рубежах, и в частности, эффективность работы системы SOSUS. В этих походах лодку сопровождали два корабля-разведчика, которые фиксировали действия командования ВМС США в зависимости от маневрирования К-181. Такую же задачу, но подо льдами Арктики с 4 марта по 4 апреля 1965 г. решала К-50. Со схожим заданием в начале февраля 1965 г. к восточному побережью США отправилась К-159, но 2 марта 1965 г. на ней обнаружили течь левого конденсатора. Корабль был вынужден возвратиться в базу.

В 1966 г. 3-я и 7-я ДиПЛ, в состав которых входили АПЛ пр. 627и пр. 627А, продолжали отрабатывать задачи боевой подготовки и обеспечивать выход кораблей на боевую службу. Кроме того, первое из соединений готовило к переходу на Дальний Восток К-14 и К-133. Наибольший интерес вызывает перебазирование К-133 через Атлантику и Тихий океан (одним из так называемых южных маршрутов). Она вышла из губы Западная Лица 2 февраля 1966 г. и совместно с К-116(пр. 675) направилась к проливу Дрейка. Кораблем командовал капитан 2 ранга Л.Н. Столяров. Старшим на борту был командир 1-й ФлПЛ контр-адмирал А.И. Сорокин. Переход обеспечивали экспедиционное океанографическое судно Гавриил Сарычев и танкер Дунай. В навигационном отношении маршрут перехода был совершенно неизвестен. Штурманам даже пришлось вести прокладку на картах-сетках, поднятых по британским генеральным картам. Ввиду отсутствия эффективных средств определения места, счисление получали от Гавриила Сарычева.

Из-за высокой вероятности встречи с айсбергами пролив Дрейка лодки форсировали, следуя за судами обеспечения, которые указывали им курс и глубину погружения. Во время перехода все время велся промер глубин. 26 марта 1966 г. группа АПЛ благополучно прибыла в Петропавловск-Камчатский, пройдя 21 000 миль (за 52 суток) без всплытия в надводное положение. К-14 перешла на Дальний Восток с 30 августа по 17 сентября 1966 г. по ставшему уже традиционным маршруту – через воды Арктики. Командиром корабля был капитан 1 ранга Д. Голубев. Лодка всплывала в районе дрейфующей полярной станции СП-15. За успешное выполнение поставленных задач командиры обеих АПЛ (К-14 и К-133) их механики, а также старшие на переходах были представлены к званию Героя Советского Союза, а остальные члены экипажей – к орденам и медалям.

После прибытия в Петропавловск-Камчатский третьей АПЛ пр.627А, там сформировали 45-ю ДиПЛ 2-й ФлПЛ. Корабли этого соединения практически сразу приступили к несению боевой службы в Японском и Охотском морях, а также в Тихом океане. В сентябре 1968 г. к ним присоединилась К-42, которая в период с 20 августа по 5 сентября 1968 г. под командованием капитана 1 ранга В.И. Заморева совершила трансарктический переход. По целому ряду причин эксплуатация всех четырех АПЛ пр. 627А, входивших в состав ТОФ, не сопровождалась аварийными ситуациями, связанными с главной энергетической установкой. Причин здесь было несколько.

Эти корабли имели довольно надежные парогенераторы (правда, К-14 после замены реакторного отсека в 1962-1964 гг.), изготовленные из титановых сплавов. Они были тщательно подготовлены к переходу на Дальний Восток и перед ним практически не эксплуатировались. Экипажи кораблей отличались хорошей теоретической и практической подготовкой. Перед переходами они прошли стажировку на однотипных лодках СФ. Однако, оказавшись на Камчатке АПЛ пр. 627А оказались в непростой ситуации, в общем-то, характерной для всего советского ВМФ. Дело в том, что в этом регионе практически отсутствовала ремонтная база, во всяком случае, необходимая для нормальной эксплуатации кораблей этого класса. Только в середине 70-х годов на Камчатке ввели в строй СРЗ-49, и появилась возможность ремонта АПЛ, базирующихся на полуострове. До этого они вынуждены были уходить для ремонта в СРЗ на Большом Камне возле Владивостока. Ситуация усугублялась тем, что на п-ве Камчатка также базировалось пять других АПЛ первого поколения пр. 675, входивших в состав 10-й ДиПЛ. По целому ряду причин они эксплуатировались более интенсивно, нежели корабли с торпедным вооружением, и поэтому чаще нуждались в среднем ремонте. Причем ремонту носителей ПКРК отдавался приоритет.

Даже наличие СРЗ-49 кардинальным образом не решало проблемы поддержания АПЛ в боеготовом состоянии. Попытки Главкома ВМФ сократить сроки выполнения ремонтов и улучшить их качество путем издания соответствующих приказов, направленных на повышение КОИ, носили чисто декларативный характер, так как фактически исполнены быть не могли. Да и сама организация службы АПЛ на Дальнем Востоке отличалась от той, что имелась в западной части страны. Сравнительная малочисленность кораблей и огромные просторы Тихого и Индийского океанов, заставляла увеличивать продолжительность их боевой службы до шести и более месяцев. Все та же К-42 в 1983 г. предприняла поход продолжительностью 270 суток, с пополнением запасов в пунктах маневренного базирования в бухте Кам-Рань (или Камрань). За время похода лодка находилась в море 140 суток и прошла в общей сложности свыше 25 000 миль. Как известно, боевых служб такой продолжительности АПЛ СФ не несли. Длительные походы, без хорошо организованного текущего ремонта механизмов и оборудования, не могли не сказаться на техническом состоянии кораблей. Мало того, дальневосточные АПЛ пр. 627А эксплуатировались, как правило, в районах с повышенными влажностью и температурой, к которым они были плохо приспособлены.

Все это привело к тому, что последний раз на боевую службу эти корабли, входившие в состав ТОФ, выходили в 1983 г. После этого они находились в перманентном ремонте. С одной стороны, это объяснялось техническим состоянием лодок, а с другой – отсутствием военной целесообразности приведения их в боеготовое состояние. На этом мы еще остановимся, а здесь хотелось бы обратить внимание на малое количество автономных походов, предпринятых этими кораблями после перехода на Дальний Восток. Меньше всего их было у К-42 и К-115 (по три общей продолжительностью соответственно 270 и 119 суток), а больше всего – у К-133 и К-14 (соответственно шесть и семь общей продолжительностью 294 и 295 суток). В среднем на каждую из лодок приходилось по 4,85 службы, в то время как на однотипные корабли СФ (не считая погибшей К-8 и экспериментальной К-27) – по девять служб, то есть они использовались почти в два раза интенсивней. Хотя усредненная продолжительность боевых служб АПЛ пр. 627А (пр. 627) СФ и ТОФ была примерно одинаковой (соответственно 47 и 51,5 суток), первые находились в автономных походах в среднем 422,6, а вторые – 244,5 суток.

627 проект"Кит" К-3-первая атомная подводная лодка в СССР.Лодка заложена 24 сентября 1955 года в Северодвинске, на заводе № 402 (ныне «Севмаш»), заводской № 254. В августе 1955 года командиром лодки назначен капитан 1-го ранга Л. Г. Осипенко.Реакторы пущены в сентябре 1957 года, спущена на воду 9 октября 1957 года. Вступила в строй (поднят флаг ВМФ) 1 июля 1958 года, 4 июля 1958 года впервые в СССР дала ход под атомной силовой установкой, 17 декабря 1958 года принята у промышленности под гарантию устранения недостатков.А начиналось все в 1949 году, когда на совещании в Кремле Сталин одобрил проведение предварительных исследований по созданию отечественного атомного подводного флота. В следующем году о них проинформировали командующих Северным и Тихоокеанским флотами.По итогам первых результатов исследований 9 сентября 1952 года Сталин подписал постановление Совмина СССР «О проектировании и строительстве объекта 627». И в октябре того же года началась предэскизная разработка проекта атомной подводной лодки, с чего, собственно, и следует отсчитывать техническую историю отечественного атомного подводного флота.История эта в первую очередь связана с именами научного руководителя проекта, академика Анатолия Александрова, главного конструктора ядерной энергетической установки, академика Николая Доллежаля, и уроженца Балакова, главного конструктора проекта 627, инженер­капитана первого ранга Владимира Перегудова.17 января 1955 года службы радиоперехвата КГБ и ГРУ, да и не только они, зафиксировали радиограмму на английском языке, переданную в эфир открытым текстом: «Я – «Наутилус»! Иду под атомным двигателем! Иду под атомным двигателем!» Это заявила о себе первая в мире атомная подводная лодка – американская, которая шла от берегов штата Коннектикут к острову Пуэрто­-Рико. Открытый текст радиограммы отнюдь не был нарушением режима скрытности – американцы сделали это умышленно, оповестив всю планету, что военно¬морские силы США овладели ядерной энергией. Расчет делался и на шок, который, по мнению Вашингтона, должен был испытать СССР. В Советском Военно­Морском Флоте уже числилась своя собственная атомная субмарина, правда, пока еще виртуальная. В списки ее занесли в 1954 году, хотя заложили на стапеле в Молотовске (ныне Северодвинск) только в сентябре 1955. А 4 июля 1958 года первая советская атомная подводная лодка К-3 (с 1962 года – «Ленинский комсомол») вышла на испытания в Белое море.В советском флоте впервые в подводном положении достиг Северного полюса экипаж первой советской атомной подводной лодки “К-3” (“Кит”). Это случилось 17 июля 1962 года. Командовал лодкой капитан 2 ранга Л.М. Жильцов, экспедицией руководил контр-адмирал А.И. Петелин. 18 июля 1962 года в 360 милях от Северного полюса на широте 84° 53’ лодка произвела всплытие в обнаруженной полынье. Затем она погрузилась и дважды под водой пересекла точку Северного полюса. На обратном пути на широте 79° 30’ лодка еще раз всплывала в найденной полынье. Вскоре “К-3” получила наименование “Ленинский комсомол”.К-3 «Ленинский комсомол», Б-3 - первая советская атомная подводная лодка. Название «Ленинский комсомол» подводная лодка унаследовала от одноименной дизельной подводной лодки «М-106» Северного флота, погибшей в одном из боевых походов в 1943 году.«Ленинский комсомол», в 1989 году переформированный в учебно-¬тренировочную станцию, существует и сегодня – он до сих пор находится на Северном флоте. Одно время были намерения превратить лодку в корабль­музей и установить ее на Неве в Санкт¬Петербурге, где в конструкторском бюро «Малахит» разрабатывался проект 627. Здесь же, в Петербурге, похоронен главный конструктор «Кита», Герой Социалистического Труда, почетный гражданин города Балаково Владимир Николаевич Перегудов. Но разговоры о создании музея повисли в воздухе – вроде как денег у страны на это нет