Разворот над атлантикой. Развернуть самолет над атлантикой никто больше не сможет Почему примаков развернул самолет над атлантикой

Югославская трагедия напомнила о себе недавней смертью экс-президента этой, уже не существующей, страны Слободана Милошевича. Но в эти дни отмечается еще одна годовщина - начала войны в Косово 24 марта 1999 года. Для России эта война имела несравненно большее значение, чем сам Милошевич и его политика. Эта дата разделила постсоветский период на два семилетних срока - до марта 1999-го и после него. Эти периоды радикально отличались друг от друга - и по общественным настроениям, и по экономической и внешней политике. Разворот самолета премьер-министра Евгения Примакова, направлявшегося в США с визитом и узнавшего в воздухе о начале бомбардировок, стал водоразделом между этими двумя эпохами и, пожалуй, одним из самых важных событий в нашей новейшей истории.

Смерть Милошевича в камере Гаагской тюрьмы уже исчезла из новостных лент. Она ничего не разрешила, не поставила никаких точек над "i"; дело Милошевича не закончилась даже формальностью сомнительного приговора. Косово, Босния, да и почти вся бывшая Югославия продолжают висеть в безвременье, опутанные нитями казуистических международных соглашений, патрулируемые чужими контингентами миротворцев.

Не вынесен еще и суд истории. Мнения конфликтовавших сторон остались практически неизменными - не успели еще зажить старые раны и возникнуть новые мифы. Милошевич не был ни "дьяволом во плоти", ни "балканским мясником", едва ли не единолично ответственным за кровавый распад Югославии. Не был он и героем, "спасителем отчизны", каким его представляют достаточно многочисленные сторонники.

Милошевич был довольно прагматичным оппортунистом: когда надо использовал зажигающие националистические лозунги, когда припирало к стенке - сдавал позиции, завоеванные кровью и трудом соратников. После 1993 года Милошевич был самым готовым к соглашению среди всех значительных фигур бывшей Югославии.

Но в последнем из череды конфликтов агонии и распада Югославии - в Косово весной 1999-го - он больше не мог отступить, просто потому что был поставлен в условия, которые не оставляли выбора. Ситуация марта 1999 года больше всего напоминала сцену из "Крестного отца", когда герой получил "предложение, от которого нельзя отказаться". Милошевич не хотел этой войны. Но администрации Клинтона и западному истеблишменту в целом война была необходима - пусть из мелких, сиюминутных соображений, но нужна позарез.

Эта война велась далеко от границ России, но затронула Россию не меньше, чем саму Сербию. И дело даже не в близости "братских народов". Для Сербии она так ничего и не решила и едва ли открыла принципиально новую эпоху. Спустя два года после окончания войны Милошевич был выдан Гаагскому трибуналу по распоряжению Зорана Джинджича, его политического противника, который сам банально бежал из страны во время бомбардировок 1999 года, но был неожиданно вознесен в кресло премьера после так называемой "Октябрьской революции" 2000 года. Цена вопроса о выдаче бывшего президента была около 120 миллионов долларов заокеанского кредита на "структурные реформы". Спустя два года, ровно за три года до смерти Милошевича, сам Джинджич погиб от пули убийц.

Но если для Сербии война в Косово стала последней в цепи катастроф, то для России начало войны оказалось "моментом истины". Почти разом было покончено с мифологией предыдущих десяти лет - о добром заокеанском дядюшке, наставлениям которого надо следовать неукоснительно и аккуратно, и тогда все будет хорошо.

Это была отвратительная война, но не из-за ковровых бомбардоровок, "выжженной земли" или концлагерей (косовская кампания велась более аккуратно, чем большинство войн в истории). Особым "отягчающим обстоятельством" той войны стало то, что больше всего она напоминала издевательства шпаны, пятиклассников над пойманной кошкой - с самоуверенным стебом, гнусным хихиканьем и почти детским ощущением вседозволенности. "Разве же это прощается / Чтобы с трона какая-то бл*** / Протягивала солдат как пальцы..." - вспоминались строчки Есенина.

"Какая-то бл***" - фантасмагорическая карикатура из Клинтона, Блэра, Хиллари, Моники, Олбрайт - как нельзя лучше передает ощущение от этой войны у большинства тех, на кого не действовал гипноз агитпропа, раздававшегося с бравурных натовских пресс-конференций Джейми Ши.

Есть отличный анекдот о причинах бомбардировок Югославии весной 1999-го, который я услышал от одного европейца, жителя Брюсселя, штаб-квартиры НАТО. Приходит однажды госсекретарь Маделайн Олбрайт на заседание министров иностранных дел стран НАТО - мнoгие из них бывшие леваки, шестидесятники, дети "революции цветов". Обстановка нервная, министры неловко переглядываются. "Ну что, господа, чем мы займемся сегодня - любовью или войной?" ("Shall we make love or war?") - шутит Олбрайт, пародируя знакомый лексикон 60-х. Министры несколько секунд смотрят на нее оценивающим взглядом, затем восклицают, как один: "Войной!!!"

Реальные причины были не слишком далеки от этого анекдотического сценария. Клинтону и его команде очень нужна была эта война - маленькая, победоносная, телегеничная. Нужно было опустить занавес над его собственным annus horribilis 1998-го - позорному импичменту, вездесущей Монике на экранах телевизоров, порнографической мыльной опере по сценарию спецпрокурора Кена Старра. Но были и другие причины, касавшиеся всего западного истеблишмента. 24 апреля 1999 года в Вашингтоне должно было состояться торжественное заседание глав государств НАТО, посвященное празднованию 50-летия организации. После окончания "холодной войны" возникало все больше вопросов о роли и задачах НАТО, о необходимости его существования в принципе. Но большие бюрократические организации не исчезают просто так - они пускают корни, меняют одежды, придумывают себе новые задачи и смыслы. Маленькая победоносная война была бы очень кстати. НАТО начало бомбардировки Белграда ровно за месяц до встречи в Вашингтоне. Предполагалось, что Милошевич сдастся почти сразу, в крайнем случае недели за две. Это позволяло устроить триумф к вашингтонским торжествам, длинные речи под брызги шампанского - "Новая миссия для нового столетия!", "Мир и безопасность для глобализованного мира!" и т.д. План не сработал, победного юбилея не получилось.

Переговоры в Рамбуйе, предшествующие войне, шли трудно, но к марту 1999-го контуры соглашения начали вырисовываться. Сербская сторона была более готова к компромиссу в отношении автономии, местных выборов, наблюдателей и миротворцев, в отличие от албанских повстанцев, не желавших ничего, кроме полной независимости. Это не устраивало Вашингтон. В последний момент в текст предлагаемого соглашения были вставлены дополнения, в корне меняющие его смысл. Самым одиозным из них было "Приложение Б" (Appendix B), регламентирующее правила присуствия натовских "миротворцев", точнее, не регламентирующее их. Иностранным войскам предоставлялась полная свобода передвижения не только по Косово, но и по всей Сербии, местные власти обязаны были всюду обеспечивать их водой и электричеством, они полностью освобождались от любой уголовной ответственности. Едва ли можно придумать лучшее определение оккупационной армии после безоговорочной капитуляции. Ни один президент не мог подписать такого соглашения и на следующий день остаться у власти. Цель подмены была проста, как мычание, - добиться того, чтобы война все-таки состоялась.

Когда первые бомбы посыпались на Югославию, поворот самолета Евгения Примакова над океаном означал больше, чем несогласие с политикой освоившегося с новой ролью мирового жандарма. Это было началом выхода России из всей системы, установившей такие правила игры. Семь предыдущих лет, с начала реформ 1992-го, почти единодушной пораженческой идеологией российской правящей элиты было выполнение определенных ритуалов и заклинаний, называвшихся "продвижением по пути реформ"; за усердие полагалась морковка или конфетка в виде новых кредитов и программ помощи. И если экономика продолжала съеживаться, это могло означать лишь одно - недостаточное рвение в выполнении этих ритуалов. Нужно было произносить молитвы не пять, а десять раз в день, ниже отбивать поклоны, строже соблюдать посты.

После разворота 24 марта (а еще до этого после 17 августа 1998-го) все это стало неактуально. И случилось совсем не то, что нам так долго и упорно внушали. Катастрофы не произошло. Мифология рассеялась как дым. Король оказался голый.

То, что бомбардировка Косово началась в день, на который был запланирован визит Примакова, скорее всего, не было случайностью. Российской делегации предлагалось еще раз присягнуть на верность суверену - или последуют серьезные оргвыводы. Нарушив логику предыдущих лет, российское правительство выбрало не присягать. Ездили-ездили в Орду бить челом и просить ярлык на княжение, а потом перестали ездить. И оказалось, что мы справились с вновь обретенной самостоятельностью. Небеса не разверзлись, твердь земная не растрескалась. Тот мартовский день с б о льшим основанием можно считать российским "днем независимости", чем мало кем вспоминаемое 12 Июня.

В июне 1999 года Россия в последний раз получила кредит от МВФ - около 400 млн. долларов, после того как все-таки помогла уговорить Милошевича уйти из Косово, - тучи сгущались, натовские бомбы, оказавшись почти бессильными против грамотно замаскированной военной техники сербов, методично разрушали гражданскую инфраструктуру Югославии. Смехотворность этой суммы с позиций сегодняшнего дня говорит только о том, какой большой путь страна все-таки проделала за последние семь лет. Соскочив с "иглы" кредитов, "стратегии" наращивания долгов и политики в рамках "вашингтонского консенсуса", экономика начала быстро расти. Рубль укрепился - без всяких програм МВФ и манипуляций Центрального банка. Страна стала увереннее, внешняя политика - тверже. Вскоре на арене появился новый президент, совсем не похожий на того, что правил страной в течение предыдущих восьми лет. Нефтяной бум начался потом, и он не являлся основной причиной этого роста.

Россия - в XX веке и до него - не раз переживала геополитические катрастрофы, позволяя остальному миру учиться на своих ошибках. Весна 1999 года стала одним из редких случаев, когда эта логика оказалась перевернута: мы посмотрели на чужие ошибки и сделали правильные выводы. И за это мы должны быть благодарны всем участникам той драмы югославской войны - уже ушедшим или еще живым.

Материалы по теме

По прошествии почти двух десятилетий раскрылась тайна знаменитого разворота самолета с Евгением Примаковым над Атлантическим океаном. Нашему порталу удалось выяснить, что решение о смене маршрута принимал отнюдь не «важный пассажир».

Напомним, что в марте 1999 года премьер-министр России Евгений Примаков прямо в небе решил отменить свой официальный визит в США в знак протеста против начала бомбардировок Югославии.

«Я не считаю, что это какой-то подвиг. Это решение я принимал сам - я только после этого позвонил Ельцину и сказал, что развернулся. Он одобрил это. Но, понимаете, если бы я этого не сделал, я бы поступил архи не правильно. Потому что Гор (Альберт Гор - бывший вице-президент США ) сказал мне прямо, что принято решение о бомбардировках. Я говорю: «Вы совершаете огромную историческую ошибку».

Он меня просил подписать меморандум о том, что я откладываю визит - я отказался. Он предложил сесть даже где-то на территории Штатов - я отказался. Если бы я в этих условиях сел и начал свой официальный визит - я был бы настоящим предателем. Так что здесь не было никакого героизма. Так должен был поступить не только я, но и любой нормальный человек», - рассказывал незадолго перед смертью Примаков.

Однако, на днях вскрылись новые детали. В Екатеринбурге после показа документальных фильмов о первом всенародно избранном губернаторе Свердловской области Эдуарде Росселе, сам виновник торжества ответил на вопросы зрителей и поведал, что же случилось тогда, в 1999-м году в небе над Атлантикой.

Оказалось, что вместе с тогдашним главой российского правительства Евгением Примаковым по его приглашению, Россель летел в США, и именно с его подачи Примаков решил развернуть самолет и возвратиться в Москву.

«Евгений Максимович сказал мне, что ему позвонил президент Борис Николаевич Ельцин и приказал возвращаться, не объяснив причину такого внезапного решения», - рассказал экс-губернатор.

Выяснилось, что Примаков хотел все-таки долететь до США и провести намеченные там переговоры. Он знал о непредсказуемости Ельцина и допускал, что тот может изменить свое решение. Но Россель, по его словам, посоветовал тогдашнему главе правительства послушать президента.

«Я ему тогда сказал, что вероятно, президент неспроста принял такое решение, наверняка он знает что-то, чего мы не знаем», - заметил бывший губернатор, а ныне сенатор от Свердловской области.

После того как Евгений Максимович выяснил у командира экипажа, что топлива для обратного полета в Москву без посадки в другой стране хватит, он принял решение развернуться над Атлантикой.

Андрей Князев.

Евгений Примаков был премьер-министром меньше года – восемь месяцев и один день, но успел настолько запомниться и полюбиться россиянам, что его отставка с поста премьер-министра вызвала недовольство в обществе. Глава Института востоковедения, министр иностранных дел, руководитель Службы внешней разведки, премьер-министр России. За всю долгую политическую карьеру Евгения Примакова о нем никто никогда не плохо.

Разворот над Атлантикой: преодоление «критической точки» по-русски

24 марта 1999 года началась военная операция НАТО против Союзной Республики Югославия (СРЮ). Ее столица Белград подверглась бомбардировке со стороны американской и британской авиации. Узнав о бомбардировке Югославии, летевший с официальным визитом в США глава правительства РФ Евгений Примаков в знак протеста развернул над океаном свой самолет и вернулся в Москву.

«Разворачивать самолет» допустимо тогда, когда другая сторона принимает решения, противоречащие нашим национальным интересам», - заявил тогда Примаков.

Об этом случае телеканалу «Звезда» рассказал хороший знакомый Евгения Примакова, бывший Чрезвычайный и полномочный посол СССР Ростислав Александрович Сергеев:

«Поворот над Атлантикой – это поступок сильного государственного деятеля. Евгений Максимович тогда был премьер-министром, но опыт работы в министерстве иностранных дел помог ему принять единственно правильное в той ситуации решение: Россия не будет разговаривать с теми, кто пренебрегает законами мирового сотрудничества. Это был со стороны Примакова смелый и решительный шаг. Он продемонстрировал всему миру преемственность поколений в нашей стране и верность идеалам мира и добрососедства».

Сам Примаков, поступок которого многие аналитики за рубежом назвали демаршем, ясно и четко сформулировал свою позицию так:

«Я не считаю, что за счет ударов может стабилизироваться обстановка в Косово. Наоборот, она будет дестабилизирована, будет нанесен ущерб и нашим отношениям с США, и стабильности в Европе».

В тот момент, когда Примаков принимал решение о развороте самолета, воздушное судно находилось в, так называемой, «критической точке». Будь оно принято несколькими минутами позже, лайнер не смог бы вернуться в Москву, - ему просто не хватило бы топлива. Попадание «в точку» - это настоящий дар, которым обладал премьер Примаков. Из всех ныне здравствующих премьеров, именно ему досталась то ли участь, то ли честь вытащить экономику нашей страны после разрушительного для нее дефолта 1998 года.

«Жуликов надо ловить, а не деньги перепрятывать!»

Примаков славился своим красноречием, поэтому многие его фразы стали афоризмами. «Жуликов надо ловить, а не деньги перепрятывать!», - это одна из них, которая была произнесена в то время, когда большинство зарубежных экономических аналитиков составляли панегирик российской промышленности и нарождавшемуся в те годы бизнесу. В августе 1998-го года в России случился дефолт, в отставку отправили правительство Кириенко, ему на смену пришло правительство, которое в сентябре того же года возглавил Евгений Примаков.

Ираклий Чохонелидзе/ТАСС

В это время цена на нефть — главный индикатор устойчивости российского бюджета — стремительно падала. Топливно-энергетический комплекс уже не мог обеспечивать страну валютой, в силу того, что с 20 долларов за баррель, нефть «опустилась» до восьми долларов. Денег на погашение коротких кредитных траншей не хватало. Золотовалютные резервы страны таяли на глазах. Дефолт ознаменовался четырехкратной девальвацией национальной валюты. К тому же загадочным образом «испарился» 5-миллиардный транш МВФ. Вновь назначенный премьер предпринял несколько оперативных шагов для спасения экономики России

Шаг первый: Временное правительство

Примаков собрал первое в новейшей истории коалиционное правительство - не по партийной принадлежности, а по профессиональной компетентности и личной честности назначенных им министров. Это было правительство национальной катастрофы и, вместе с тем, правительство национального спасения. Правительство, которое мало-помалу — и чем дальше, тем больше — превратилось в правительство национального доверия. Потому что произошло чудо: страна, лежавшая в руинах, внезапно ожила. Промышленность, сельское хозяйство, сфера услуг — всё это начало работать в разы, если не на порядок лучше.

«Ловушка теперешнего кризиса в том, что он не локальный, а общемировой. Россия находится в прекращении низкопоклонства перед западозависимости от других стран. Это ослабляет возможность выхода из рецессии за короткий срок», - говорил тогда Примаков.

Фото: Сергей-Субботин/РИА Новости

Шаг второй: от ворот – поворот олигархам

Несмотря на локальность кризиса, Примаков принимает самое прогрессивное и непопулярное среди российских нуворишей решение. Об этом в интервью телеканалу «Звезда» рассказал известный политолог Сергей Марков:

«Главное, что Евгений Примаков сделал для нашей страны – это усиление в критический для России момент роли государства в экономике. Естественно, что это означало ослабление роли олигархов в том же процессе. При Ельцине – это был «смертный приговор» самому себе. Но тогдашний президент пошел на этот шаг, временно. Реформа имела потрясающий экономический успех».

«У нас все надеялись на рынок, а рынок не может сам решить проблему перевода экономики на инновационные рельсы», - говорил тогда сам Примаков.

Политолог считает, что Примаков был своего рода предвестником Путина. То, что в свое время начал делать премьер Примаков, потом с успехом реализовал нынешний глава государства:

«Привлечение к решению судьбы России патриотов из спецслужб, привлечение к решению государственных проблем олигархов, и, наконец, прекращение низкопоклонничества перед Западом – все это шаги Евгения Максимовича, которые впоследствии еще решительнее сделал Владимир Владимирович. А это не только экономическая, а внешнеполитическая деятельность только зарождавшегося тогда нового государства – Российской Федерации».

Шаг третий: пенсии ветеранам

Примакова до сих пор любят и уважают ветераны дипломатической службы. Он сделал для них то, что они заслужили многолетним трудом на ниве дипломатической службы для своего государства – в самое трудное для страны, а значит и для пожилых людей время, он повысил им пенсии.

«Сейчас точно не помню, но мне кажется, что Примаков повысил нам пенсии тысяч на пять. Не сумасшедшие, но очень значительные по тем временам деньги. Но дело даже не в деньгах, а в том, что люди, отдававшие все свои знания и силы на благо Родины, были отмечены государством в самые тяжелые времена», - говорит ветеран дипломатической службы России Ростислав Сергеев.

Шаг четвертый: отставка

Евгений Примаков смог продержаться на своем посту ровно восемь месяцев и один день. Продержаться, потому что каждый день сталкивался с противостоянием не только внутри созданного им временного правительства, но и прессингом «семьи» Ельцина.

«Примаков был мягким, интеллигентным человеком. Он всегда был спокоен и доброжелателен, конечно, он сильно выделялся на «общем фоне», - говорит Сергей Марков.

Евгению Максимовичу не раз приходилось принимать сложные кадровые решения, но он шел на это, не боясь никаких последствий лично для себя и своей карьеры.

«Меньше всего я жажду крови. Но убежден: в чрезвычайных обстоятельствах нарушение исполнительской дисциплины должно особенно твердо пресекаться», - говорил он.

Афоризмы русского бакинца

Евгений Примаков вошел в историю нашего государства еще и тем, что ясно высказывался на любые темы: политика, экономика, оппозиция – обо всем он умел говорить так, что и придраться было не к чему, и ответить тоже нечего. В узком кругу, хорошо знавшем его происхождение, премьера Примакова звали: русский бакинец.

«Евгений Максимович с первой минуты мог расположить к себе любого человека из любой страны. При этом он никогда не терял достоинства и чувства юмора, замечательного чувства юмора, его и сейчас я бы не рискнул как-то определить словами, если только «примаковское». Мы звали его между собой «русский бакинец», - он ведь родом оттуда, из Азербайджана. Примаков – это «Номер 1» нашей внешней политики, Лавров – «Номер 2» Такого твердого отстаивания интересов России до него и назвать трудно, если только Молотова», - рассказал в интервью нашему каналу бывший Чрезвычайный и полномочный посол Ростислав Сергеев.

«Лишь политической близорукостью можно объяснить готовность некоторых политиков на Западе списать Россию из числа великих держав», - и это тоже слова бывшего премьер-министра Евгения Примакова.

По мнению известного политолога Сергея Маркова, «ученики» Примакова – нынешние руководители нашего государства - просто обязаны не только стать ему равными, но и «превзойти» своего учителя

"Жаль, что время Примакова ушло"

Евгений Примаков не мог не знать, как бывший глава Службы внешней разведки, о дате бомбардировки Югославии в апреле 1999 года. Москва выступала категорически против. Но положение было сложное. Примаков вылетел в США — чтобы в том числе урегулировать долги страны перед МВФ. Но Примаков понимал, что начало бомбардировок дружественной Сербии — это отмена переговоров. Так и случилось. Самолет Примаков развернул. Это был сильный поступок.

В пути тогдашний вице-президент США Альберт Гор отправил телеграмму, «бомбардировка Югославии началась». Если бы Примаков долетел в США, это бы означало молчаливое согласие России с действиями Пентагона. Это означало, что Примаков предал Россию.

Экс-главный редактор газеты «Коммерсантъ» Раф Шакиров:

«Это произошло 24 марта 1999 года. Примаков только в воздухе узнал о натовских бомбардировках Югославии, против которых категорически выступала Москва. «Коммерсантъ» тогда выступал с довольно резкой критикой правительства Примакова. Не было реформ, была конфронтация между Примаковым и Борисом Березовским. Боролись за доступ к Борису Николаевичу Ельцину. У Примакова были подготовлены документы, способные превратится в уголовные дела против Березовского. Березовский не покупал компании, а «устанавливал свои отношения с генеральными директорами». Положение было сложное. Когда Примаков вылетел в США, ему на борт уже в пути тогдашний вице-президент Альберт Гор отправил телеграмму: «бомбардировка Югославии началась». Если бы Примаков долетел до места назначения, до США, это бы означало молчаливое согласие России с действиями Вашингтона. Это бы означало, что Примаков предал Россию. Возмущенный Примаков в знак протеста приказал развернуть самолет над океаном и демонстративно вернулся в Москву. Это сильный поступок. «Коммерсантъ» в деталях рассказал об этом — однако на следующий день с подачи ряда руководителей газеты вышел некий «памфлет», в котором действия Примакова описываются в примитивной и анекдотичной форме.

Эта стать была организована Березовским. Как главный редактор газеты «Коммерсантъ», я принес свои извинения, извинения были опубликованы на страницах нашей газеты. Но «Коммерсантъ» потом купил Березовский. Потом уволился и я.

Я с уважением отношусь к Евгению Максимовичу. Как человеку способному на большие поступки в интересах страны. Причем, такие поступки он совершал вопреки даже своим интересам и даже при угрозе личных неприятностей. Разворот самолета над Атлантикой — это сильный поступок. Жаль, что время таких людей ушло».

Евгений Примаков был премьер-министром меньше года – восемь месяцев и один день, но успел настолько запомниться и полюбиться россиянам, что его отставка с поста премьер-министра вызвала недовольство в обществе. Глава Института востоковедения, министр иностранных дел, руководитель Службы внешней разведки, премьер-министр России. За всю долгую политическую карьеру Евгения Примакова о нем никто никогда не говорил плохо.Разворот над Атлантикой: преодоление «критической точки» по-русски 24 марта 1999 года началась военная операция НАТО против Союзной Республики Югославия (СРЮ). Ее столица Белград подверглась бомбардировке со стороны американской и британской авиации. Узнав о бомбардировке Югославии, летевший с официальным визитом в США глава правительства РФ Евгений Примаков в знак протеста развернул над океаном свой самолет и вернулся в Москву.

«Разворачивать самолет допустимо тогда, когда другая сторона принимает решения, противоречащие нашим национальным интересам», - заявил тогда Примаков.